Варвара Михайловна Унковская (ур. Белкина) родилась 29 июня (10 июля) 1794 года и происходила из дворянского рода Белкиных, что жили в Смоленской губернии. 

В «Записках моряка» С.Я. Унковский вспоминал: «...20-го [марта 1817 года] на почтовых уехал в Богородицкое уже по последнему зимнему пути, так что через р. Утру едва мог переправиться на лодке. Лед уже начинал трогаться. 21-го прибыл в Богородицкое и все семейство уже воротилось из Москвы. Это святое христово воскресенье было 26 марта, и я имел удовольствие встречать этот радостный торжественный христианский праздник с той, которая богом обручена была на всю жизнь. С той минуты ничего не было сокровенно между нами, хотя иногда в спорах мы не уступали друг другу, но никогда не доходили до неудовольствия. И так, проживя вместе под одною кровлею около 6 недель, мы поняли друг друга совершенно н расстались уже как давно жили и думали одной мыслью. Она любила музыку и хорошо играла на фортепьяно, имела расположение к чтению, но книг в семействе было мало, а потому мы чаще всего вдвоем гуляли в саду, и я рассказывал, что случалось мне видеть в моей жизни и это дополняло чего недоставало при чтении лучших авторов. ...После обручения моего с Варей Михайловной мы полюбили друг друга так, что уже ничто и никто не мог нас разлучить. Это духовное соединение, взаимно и честно принятое безо всяких видов корыстного преобладания ручалось, что мы на пути нашей далекой жизни будем счастливы, ибо запас своих убеждений в одном и том роде, запас веры безсомненной, что надеющиеся на волю Божию и сохраняющие завет Христов, не будут оставлены».

В 1817 году в селе Богородицком состоялась их свадьба. «6 июля после обедни, мы были венчаны в приходской церкви священником прихода отцом Николаем, и моя обрученная стала моей женою. С моей стороны никого – ни родных, ни старинных друзей; два офицера полка квартировали в имении, были нашими шаферами. Тихо и семейно мы провели этот день, и как я вообще не любил шумных обществ, то это мне было очень приятно и казалось, что я уже давно принадлежу семейству, с которым породнился по моей жене с этого незабвенного для меня дня и без преувеличения скажу, что я был вполне счастлив».

Варвара Михайловна пришлась по душе и родственникам Унковского, и всем его друзьям. Вскоре после, свадьбы молодые отправились на родину Семёна Яковлевича в сельцо Абатурово. «Матушка очень обрадовалась нашему приезду и искренно полюбила мою жену, добросердечную и всегда правдивую». Затем их путь лежал в Петербург, где после посещения достопамятных мест Унковские предприняли и морскую прогулку: «При переправе на меленьком ялике, когда волнение было довольно сильно, Варвара Михайловна, по одному моему слову, нисколько не смущаясь, села в ялик, никогда прежде не видавшая воды, всех удивила сопровождавших нас моряков, моих товарищей и с тех пор покойный мой друг М.П. Лазарев имел к ней полное уважение и полюбил ее дружески. Я и сам восхищался ею тогда смелости, подкрепляемой истинным доверием и любовью ко мне, с такою женою весело было начинать новую жизнь».

Жизнь молодой четы Унковских состояла из многочисленных выездов, визитов и балов. О самых первых из них Семён Яковлевич писал: «В Калуге на святках начинались празднества, мы приглашены были на два бала к губернатору под Новый год и 2-го февраля на другой бал к Паниной Меланье Семёновне... На оба эти вечера моя Варвара Михайловна, одетая по-бальному, ездила со мною в хорошей крытой повозке н уже утром, прямо с балов, мы возвращались домой, потому что в Калуге не у кого было останавливаться, а гостиницы тогда были до крайности грязны. При этом у нас был меленький спор с женою, я хотел ехать на бал к губернатору в полном мундире, в башмаках, шелковых белых чулках и в белых коротких штанах, как обыкновенно тогда на торжественных и званных балах приглашали, но она, никогда не бывавшая на таких балах, никак не хотела на это согласиться и просила, чтобы я того не делал, дело доходило даже до слез, но такого рода споры и несогласия решались у нас всегда наедине, и никто в доме о том никогда не знал. Я уступил ей, хотя совершенно сознавал, что ехать в сапогах тогда было неприлично. Вышло, по-моему, все и сам хозяин были одеты как я предсказывал. Губернатор при встрече со мною поморщился, но я не обратил на то внимания, однако, моя молодая жена немного сконфузилась и очень жалела, что со мною спорила».

И.С. Аксаков, хорошо знавший эту семью и друживший с некоторыми из Унковских, в своих воспоминаниях называл ее «женщиной простой и доброй».

Варвара Михайловна Унковская умерла 25 мая (6 июня) 1853 года и была похоронена в Калужском Лаврентьевском монастыре.

Вместе с женой Семён Яковлевич вырастил и воспитал десятерых детей, которых в письмах к друзьям любовно называл «птенцами». Все дети Унковских родились в отцовском имении Колышево и, впитав в себя с детства глубокое уважение к родителям, чувство долга и собственного достоинства, любовь к Отечеству и понятие чести, продолжили дело отца своими добрыми делами и начинаниями.

          Мать Варвары Михайловны, Анна Федоровна Белкина, принадлежала к роду смоленских шляхтичей Маневских, которые владели сельцом Богородицким и близлежащими деревнями Вяземского уезда. С 1807 года владельцем имения становится коллежский советник Михаил Николаевич Белкин, муж Анны Федоровны, дедушка Ивана Семеновича Унковского.